Банах И. В. Структура повествования в "Сентиментальном путешествии"
"Жизнь и мнения Тристрама Шенди,
джентльмена" и "Сентиментальное путешествие
по Франции и Италии" Л. Стерна)
Банах И. В. Структура повествования в "Сентиментальном путешествии"
"Жизнь и мнения Тристрама Шенди,
джентльмена" и "Сентиментальное путешествие
по Франции и Италии" Л. Стерна)
История зарубежной литературы ХIХ века (Под редакцией Н. А.Соловьевой)
Глава 13. П. Б. Шелли.
ГЛАВА 13. П. Б. ШЕЛЛИ
Как и Байрон, Перси Биши Шелли (1792- 1822) был представителем английского романтизма и замечательным поэтом-лириком. Однако в целом его творчество отличается от поэзии Байрона прежде всего величайшим оптимизмом. Даже в самых мрачных стихотворениях Шелли всегда приходит к жизнеутверждающим выводам. "День завтрашний придет" - эта фраза поэта является лучшим эпиграфом к его произведениям.
Борисов Л. : Под флагом Катрионы.
Часть седьмая. Тузитала. Глава четвертая
"Катриону" приходится писать тайком от Фенни и падчерицы: жена ревнует к "Катрионе"! Забавно! А Изабелла Стронг многозначительно поджимает губы и, заканчивая продиктованную ей фразу, спрашивает не без иронии:
История зарубежной литературы ХIХ века (Под редакцией Н. А.Соловьевой)
Глава 40. Э. Гаскелл.
ГЛАВА 40. Э. ГАСКЕЛЛ
В ряду романистов английской "блестящей плеяды" особое место занимает Элизабет Гаскелл (1810 -1865), которая в своих романах, повестях и новеллах одной из первых обратилась к изображению социально-политических потрясений 30-50-х годов XIX в., и в частности к изображению чартизма. Социальные конфликты эпохи стали материалом „ее романа "Мери Бартон". Они составляют фон ее нравоописательных романов "Кренфорд", "Север и Юг", "Жены и дочери", многочисленных рассказов, новелл, очерков. Э. Гаскелл, чье незаурядное дарование и личность привлекали к себе внимание крупнейших писателей и мыслителей эпохи - Диккенса, Ш. Бронте, Теккерея, Карлайля, находилась в самом центре литературно-художественной [602] жизни Англии, и ее творчество иллюстрирует важнейшие процессы, происходившие в английской литературе той поры,- борьбу Прогрессивных художников против социальной несправедливости, против догм "викторианской" морали, за углубление реалистических традиций в английской литературе. Гаскелл вошла в историю литературы и как автор жизнеописания Шарлотты Бронте, которое Л. Н. Толстой считал интереснейшим свидетельством взаимоотношений наиболее выдающихся английских писателей середины XIX в.
Ф. Грандель. Бомарше
11. Божевільні дні. Я все бачив, усім займався, усе випробував", - говорить Фігаро в монолозі "Одруження". Це він скромничає: треба б додати "одночасно". У годинникаря у вітринах часто бачиш, що стінні годинники або там будильники показують різний час. Ви легко догадаєтеся чому: хазяїн ніколи не зважиться поставити їх на ту ж саму годину, побоюючись, що одні будуть поспішати, інші відставати, і покупець почне сумніватися в точності їхніх механізмів. Забудемо тепер про годинникарів і їхні виверти й задумаємося, дивлячись на ці циферблати, на яких п'ята година, коли насправді полудень, або десять, коли сім, і так далі. Із всіх годин тільки одні показують точний час, але які? Саме так обстоит справа й Сбомарше.
Борисов Л. : Під прапором Катриони.
Частина перша. Лу. Глава четверта
"Який тато смішний!" Камми, глянувши на свого пана, прошептала: "Збережи його, великий боже!"
— Цю мінуту геть звідси! — ще раз крикнув сер Томас і вдарив кулаком по краї стола. Пірат ледве піднявся, витягнув шию й ощирився. Отакого ще ніколи не бувало. Сер Томас замахнувся на Пірата, і пес у ту ж секунду заричав, а потім як ні в чому не бувало преспокійно поклав голову на витягнуті лабети й, важко, осудительно зітхнувши, зневажливо закрив очі
Борисов Л. : Під прапором Катриони.
Частина третя. На високій хвилі. Глава третя
"На всіх вітрилах летить моя бригантина"
Луи вернувся додому нежданно-негаданно: ніщо не було приготовлено до його зустрічі, та й сам сер Томас тільки що виїхав у службових справах у Глазго. Миссис Стивенсон гостювала в сестри у Сванстоне. Луи ввійшов у свою кімнату й, перш ніж іти у ванну, щоб вимити особа й руки, уважно оглянув з дитинства знайомі речі: диван, круглий стіл поруч нього, шафа із книгами, бюро в простінку, бронзові годинники на каміні, крісло перед письмовим столом, а на столі… Дивно — на столі лежить біблія в товстому шкіряному плетінні, поруч із нею коштує плетена з вербових прутів кошик, а в ній окуляри, моток червоної вовни, альбом з дагерротипами й фотографічними картками, мідний дзвінок з довгою дерев'яною ручкою, — теж добре знайомі з дитинства речі; вони належать старої Камми. Але навіщо й хто переніс їх сюди, на стіл?..